Чернышов А. В. | Chernyshov Alexander V.

История авторского права, зародившегося ещё в XV веке и связанного с литературными произведениями, достигла своего апогея в электронно-цифровую эпоху "копирования". Именно теперь появились глобальные вещательные сети и хостинги, позволяющие придать авторскому контенту небывалые количественные размеры и говорить об интернациональных принципах его использования. Технический, количественный и межгосударственный факторы настолько опередили законодательную деятельность (при её очевидном стремлении стать универсальной на территории многих стран), что та с трудом поспевает за регулированием авторских прав собственности на произведения не только литературы, но и цифрового искусства и науки в целом (под авторскими правами в России понимают интеллектуальные права на произведения науки, литературы и искусства: ст. 1255 Гражданского кодекса Российской Федерации [далее — ГК РФ]). Сложность состоит ещё и в том, что многие правообладатели и пользователи в принципе не понимают сущности прав художественного, литературного или научного цифрового пространства. Естественно, это касается и авторского и смежных прав конкретно в области медиамузыки (музыки электронного вещания, цифровой литературы и науки о музыке), особенно той её части, которая представлена в Интернете. Поэтому в данной статье хочется выделить (исследовать) наиболее существенные сегодня моменты в медиамузыкальном праве сегодня, основываясь на российских примерах.

Интеллектуальная собственность

Как известно, права на музыкальные произведения (то есть общественные отношения, связанные с их созданием и использованием) регулируются гражданскими нормативными актами, в том числе и в современной России (четвёртой частью ГК РФ [1], вступившей в действие с 2008 года). Однако если обратиться к Закону, сразу же возникает ряд вопросов, ведь точного определения "музыкального произведения" там нет. Неслучайно, что многие юристы для того, чтобы определить предмет споров, вынуждены обращаться к различным толковым словарям. С учётом сегодняшних творческих и кибернетических реалий это определение в Законе можно представить так: Музыкальное произведение — тип звукового произведения, организованного по музыкально-композиционным принципам, которое может быть представлено "живым" исполнением, его трансляцией, видеозаписью, фонограммой (а также любой комбинацией исполнения, трансляции, аудио- и видеозаписи) и которое может быть зафиксировано в традиционной нотной записи или в иной специальной текстовой, графической, инфографической, цифровой и электронно-цифровой (в том числе MIDI) записи. То есть музыкальное произведение должно быть выражено в объективной форме. При этом необходимо учитывать, что оно может быть синтетическим (к примеру, музыкальным произведением с поэтическим текстом или светомузыкальным опусом), а также быть частью сложносоставного произведения, то есть неавтономным музыкальным произведением (к примеру, частью спектакля, радиопостановки, фильма и т. п.).

В медиаиндустрии основные объективные формы музыкального творчества реализуются, с одной стороны, в электронных нотах, MIDI-файлах, фонограммах, видеозаписях (на которые распространяются "механические" права), с другой стороны, — в публичных трансляциях. Аналогично воплощено и околомузыкальное творчество (литературное и научное): в публицистических статьях и передачах, а также в научных исследованиях о музыке, представленных в Интернете (в электронной "прессе" и вещании, текстовых и мультимедийных подкастах, авторских блогах и т. п.). Естественно, что медиамузыкальные произведения (произведения искусства), литературные и научные произведения могут быть записаны на съёмные носители, могут быть чисто эфирными, могут выставляться и/или проигрываться на публике, копироваться и выкладываться в цифровую Сеть.

Конечно, существуют современные исследовательские работы, в том числе русскоязычные, посвящённые конкретно музыкальным правам (к примеру, Никиты Иванова, Дарьи Кован, Лады Савинцевой [2; 3; 5]), но вопросы авторского и смежных прав в пространстве медиа в них раскрыты не полностью (что не удивительно для узкоспециализированной юридической литературы) и не затрагивают многих нюансов результатов творческой деятельности и принципов их существования в правовом поле, неизвестных юристам. Поэтому здесь будет не лишним суммировать опыт юридический, художественный, литературно-публицистический (журналистский) и научно-искусствоведческий, то есть взглянуть на проблему комплексно, рассматривая и права доступа к культурным медиамузыкальным ценностям с точки зрения "потребителей", и права доступа к цифровой информации с точки зрения "творцов".

Правообладатели

Соответственно, начнём с того, кого можно считать правообладателями в области медиамузыки. Здесь одним из "камней преткновения" опять же выступает терминология. Так, ст. 1257 ГК РФ гласит, что автором произведения признаётся гражданин, "творческим трудом" которого оно создано. Понятно, что определить границы творческого и нетворческого (то есть определить уровень оригинальности и новизны результата интеллектуальной деятельности) весьма затруднительно, а, следовательно, и затруднительно порой назвать гражданина автором. К примеру, это касается многих случаев с аранжировкой той или иной музыкальной темы. Так же суждения о том, является ли создание на компьютере MIDI-файла музыкального произведения творческим или сугубо техническим трудом, на данный момент крайне неоднозначны. При этом ещё надо учитывать, что к авторам художественных произведений могут быть причислены композиторы (авторы оригинальных произведений), а также аранжировщики и авторы обработок (авторы производных произведений).

Подобно медиамузыкальному искусству авторство возникает и в цифровой литературе о музыке, в том числе научной. Здесь можно обозначить "основных" авторов (авторов оригинальных произведений), переводчиков (авторов производных произведений), авторов сборников, энциклопедий, электронных баз данных и т. п. (авторов составных произведений). Сюда же относятся и издатели энциклопедий, словарей, продолжающихся сборников научных трудов, периодики (авторское право использования изданий). Все созданные вышеназванными авторами произведения могут существовать в цифровом формате, на съёмных дисках и на серверах. При этом важным юридическим критерием является то, что правомерная электронная публикация осуществляется исключительно на основании письменно заключённого лицензионного договора между автором и тем, кто публикует авторские материалы. К примеру, многие информационные и научные ресурсы сегодня явно искажают требования Закона (ст. 1235 и 1286 ГК РФ), так как осуществляют публикации в Сети по устной договорённости с авторами или, вообще, по общему договору-оферте, который выложен на сайте. Так например, оргкомитет Международной интернет-конференции, не первый год проводимой РАМ им. Гнесиных, не предусмотрел письменного заключения договоров с авторами публикуемых на сайте материалов.1

Свои исключительные права авторы могут передать другим лицам, которые в этом случае так же становятся правообладателями. Однако это вовсе не ограничивает круг тех граждан и/или юридических лиц, у которых на эти же произведения могут быть права собственности, ведь параллельно существуют и права смежные с авторскими. Сегодня они принадлежат исполнителям (артистам, режиссёрам-постановщикам спектаклей, дирижёрам), изготовителям фонограмм и баз данных, публикаторам (первым гражданам, правомерно обнародовавшим произведение, находящееся или перешедшее в статус общественного достояния), а также юридическим лицам, осуществляющим вещание. Последним принадлежат смежные права на передачи эфирного и кабельного телерадиовещания.

Определения и терминология, помимо уже упомянутого "творческого труда", и здесь ставят юридической практике препоны. К примеру, не всегда удаётся определить категорию "изготовителя фонограммы", так как им "признаётся лицо, взявшее на себя инициативу и ответственность за первую запись звуков исполнения или других звуков либо отражений этих звуков" (ст. 1322 ГК РФ). Какие именно функции выполняет изготовитель фонограммы, и где границы его инициативы и ответственности в море безграничных возможностей копирования фонограммы, то есть создания экземпляров фонограммы, — неизвестно. А потому идентифицировать этого обладателя смежных прав крайне сложно. К слову, Римская конвенция об охране прав исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций (1961) и Женевская конвенция об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизведения их фонограмм (1971) также содержат весьма неопределённые трактовки "производителя (изготовителя) фонограмм", подразумевая не то инвестора (продюсера), не то звукорежиссёра [2, с. 133-134].

Надо уточнить, что звукорежиссёры далеко не всегда могут быть отнесены к изготовителям фонограмм. Как ни парадоксально, но ни первоначальная запись и сведение фонограммы, ни запись единичного сэмпла (даже явно уникального) здесь роли, как видно из вышеназванного определения, не играют. Однако смежные права изготовителя фонограммы у звукорежиссёра могут возникнуть при правомерно осуществлённой переработке фонограммы (п. 3 ст. 1324 ГК РФ). Скорее всего, имеется в виду значительный звуковой перемонтаж, звуковая обработка и т. п., когда звукорежиссёр (или любой другой специалист) становится изготовителем производной фонограммы.

Исполнительское (интерпретаторское), фонограммное, вещательное, публикаторское право, наряду с содержанием электронных баз данных, охраняются Законом (напомним, что Российская Федерация с конца 2002 года присоединилась к Римской конвенции). Использование в системе медиасредств авторских произведений без учёта смежных прав неправомерно. Даже сам автор музыкального произведения, исполненного в аудиозаписи, не имеет законных полномочий публично проигрывать фонограмму в коммерческих целях без выплаты соответствующего вознаграждения её изготовителю или самостоятельно выкладывать в Интернет (к примеру, социальную сеть) видеозапись концертного исполнения своего произведения (тем более осуществлённую бездоговорным способом), так как исключительные смежные права действуют независимо от наличия и действия исключительных авторских прав (п. 3 ст. 1315, п. 3 ст. 1323, п. 6 ст. 1330, п. 2 ст. 1334, п. 2 ст. 1337 ГК РФ).

Как и автор в условиях цифрового пространства может "нетрадиционно" зафиксировать свою музыкальное произведение (его аранжировку, обработку) не классическими нотами (пусть даже электронными), а в виде MIDI-информации в программе-секвенсоре, так и обладатель смежных прав также может осуществить исполнение не только на акустическом или электроакустическом инструменте, а посредством цифровых сэмплеров. В этом случае совершенно неудивительно, что исполнителем многоголосного и разнотембрового звучания (аналогичного, к примеру, большому симфоническому оркестру) выступает один человек. Конечно же, идентифицировать первоначальных исполнителей использованных сэмплов в сложной аудиопартитуре музыкального произведения практически невозможно, поэтому в них исключительные и неимущественные смежные права исполнителей единичных звуков или звуковых последовательностей крайне ничтожны. Кстати, документально идентифицировать фонограммы тех или иных исполнений даже больших инструментальных произведений (к примеру, симфоний), транслируемых по радио, тоже бывает довольно сложно. И это ставит непреодолимые трудности в защите прав исполнителей и изготовителей фонограмм, если они нарушены вещательной компанией.

Пользователи

Собственно, вся огромная масса медиамузыкального контента может использоваться по-разному. Поэтому вторым основным вопросом является то, кто и как может его законно использовать (публично проигрывать, транслировать, воспроизводить, распространять и доводить до всеобщего сведения экземпляры произведений, в том числе размещая их в Интернете). Мы уже останавливались на важном нюансе, что даже автор ограничен в использовании своего произведения, если в его воплощении (исполнении, фонограмме, вещании) задействованы "смежники". Соответственно, обладатели смежных прав должны считаться и с авторскими правами, и друг с другом.

К примеру, изготовить фонограмму или же проводить музыкальную трансляцию можно, предварительно заключив договоры и с авторами, и с исполнителями (организаторами концерта). А распространять научную базу данных (в том числе её фрагменты) можно не только по согласованию с её изготовителем, но и основываясь на лицензионных соглашениях с авторами всех научных произведений.

Вообще с электронным материалом, в том числе нотами (и, вероятно, сопутствующими MIDI-файлами), вопрос довольно сложный. Даже если вы сами освоили нотный набор в компьютерной программе и создали партитуру музыки Шостаковича или Мессиана, то бездоговорно репродуцировать её в бумажной форме другому лицу нельзя. Согласно ст. 1273 ГК РФ репродуцировать ноты, книги (полностью) или же производить видеозапись публичного исполнения аудиовизуального произведения (к примеру, снимать на видео показ фильма в кинотеатре) не допускается даже в личных целях. А теперь вспомните, какое немыслимое количество учебных ксерокопий (часто сделанных благодаря опять-таки нелегально воспроизведённым и доводимым до всеобщего сведения электронно-нотным архивам и отсканированным сборникам и книгам) или же собраний экранных копий фильмов ("экранок") сегодня "пиратски" присутствует в музыкальных заведениях и, соответственно, в открытом доступе в Интернете.2

Конечно, для сбора вознаграждений в пользу правообладателей существуют аккредитованные организации по управлению имущественными правами, такие как РАО (права авторов) и ВОИС (права исполнителей и изготовителей фонограмм). Однако надо заметить, что законность использования правомерно обнародованных произведений и их производных эти общества, естественно, не регулируют и во многих случаях даже не защищают правообладателей. К примеру, если в отчётах, присылаемых вещательной компанией, не числится имя автора, исполнителя или изготовителя фонограммы (чьи произведения звучали в эфире), то правообладатели не получат своего вознаграждения до тех пор, пока сами не урегулируют с вещательной компанией вопрос нарушения их личных неимущественных прав. Или же если в телепередаче звучала музыка правообладателей и даже отчёты были "правильными", то получив вознаграждение, правообладатели сталкиваются с проблемой самостоятельного урегулирования вопросов уже с выпуском и распространением этой же телепередачи на DVD.

РАО собирает и распределяет гонорар, полученный исключительно от вещания и публичного исполнения (но не распространения) музыки в составе аудиовизуальных произведений (опираясь на п. 2 ст. 1244 и п. 3 ст. 1263 ГК РФ), а о фонограммном праве здесь вообще не может быть и речи. Напомним, что звуковая запись, включённая в аудиовизуальное произведение, фонограммой не считается (пп. 2 п. 1 ст. 1304 ГК РФ). В случае же с фонограммами в компетенцию всех управляющих организаций входят лишь такие способы использования музыкального произведения, как публичное использование фонограммы (в том числе в эфире и по кабелю), а также воспроизведение музыки на звуковом CD (.audio, .mp3 и т. д.) и ему подобных цифровых (флэш-память) и аналоговых носителях (грампластинки) в личных целях. Однако отследить даже эти случаи современного цифрового вещания, которое представлено сегодня и в Интернете (интернет-радио, интернет-телевидение) и в транс-эфире (к примеру, включённый в публичном месте радиоприёмник, телевизор или компьютер с играющим виртуальным плеером), и при публичном использовании фонограммы в супермаркетах, фитнес-центрах, аэропортах, на выставках и фестивалях, в модульных игрушках и мобильных устройствах — физически трудно. Но ещё труднее в этом случае приходится самим правообладателям. На практике они должны не только информационно содействовать управляющим организациям, сообщая об использовании своих произведений (что само по себе парадоксально), но и самостоятельно, в частном порядке, защищать свои интеллектуальные права. Сегодня неисчислимое количество одних только аудио-хостингов в Интернете содержит терабайты цифровой информации. Поэтому музыкантам и исследователям так важно знать о своих интеллектуальных правах и методах индивидуального управления ими.

"Пираты медийного моря"

Неважно кто вы: автор, исполнитель, издатель, вещательная организация, правопреемник или, наоборот, пользователь. Важно понимать, что бездоговорное и бесплатное использование произведений ограничено действующим Законом. К примеру, в России свободное использование произведений возможно в судебных производствах, во время официальных церемоний, а также в форме пародии (правда, границы "официальности" и "пародийности" опять же гражданскими нормативными актами не установлены). Кроме того, без согласия правообладателей произведения (музыкальные, литературные, научные) и без выплаты им вознаграждения можно использовать в информационных, научных, учебных, библиотечных и культурных целях (ст. 1274 и 1306 ГК РФ). При этом указание авторов (источников заимствования) является здесь обязательным пунктом. Закон сообщает нам лишь об ограниченном объёме такого использования (цитаты, отрывки), оправданном данной целью.

Электронный научный журнал "Медиамузыка" как один из первых научных мультимедийных журналов использует разнообразный контент в публикуемых материалах, в том числе фрагменты аудио и видео. Многие фрагменты аудиовизуальных произведений хранятся на официальном видеоканале журнала, расположенном на американском хостинге YouTube. Постоянно возникают юридические трения с российскими и зарубежными правообладателями (к примеру, Warner Bros. Entertainment), заявляющими свои права на аудиовизуальные произведения (их фрагменты). Во встречных апелляциях им приходится объяснять, что использование такого рода (в научных целях) регламентируется вышеназванными статьями ГК РФ и § 512 американского Digital Millennium Copyright Act (DMCA, 1998), в данном случае освобождающего поставщика услуг (то есть YouTube) от ответственности (обычно апелляции рассматриваются не более 30 суток, однако автоматизированная система идентификации контента данного хостинга — Content ID — далеко не совершенна, и сроки могут значительно увеличиваться).

Как известно, исключительное авторское право действует на любой вид использования произведения. И, наверное, до сих пор самым массовым правонарушением здесь является контрафактное распространение экземпляров цифровых музыкальных и околомузыкальных произведений. Все знают о "пиратских дисках", которые продаются на "развалах", в пригородных электричках, а теперь уже и во всемирной Сети. Однако не просто воспроизведение (то есть изготовление нового экземпляра произведения) и коммерческое распространение, но и сам факт незаконного доведения произведений до всеобщего сведения является контрафактом.

Ответственность перед Законом должен нести сам участник — активный или пассивный пользователь, а не оператор связи, хостинг-провайдер (в том числе "облачного" сервиса) или администратор доменного имени сайта (при этом странный факт, когда администратором социальной сети для музыкантов является не государственное учреждение, то есть юридическое лицо, а некое физическое лицо, говорит о том, что юридически Московская консерватория к данной социальной сети имеет косвенное отношение). Подобно DMCA, ГК РФ частично освобождает информационных посредников в Интернете, если они были не в курсе фактов нарушения интеллектуальных прав, а в случае получения такой информации, приняли меры по их устранению (п. 2-3, 5 ст. 1253.1). С одной стороны, парадоксально, что Закон призывает к ответу юридически неидентифицированных участников сети, их IP-адреса и никнэймы (что особенно затруднено в случаях общественного доступа к Интернету через точки Wi-Fi). Но с другой стороны, в данной ситуации для администратора ресурса просто невозможно изначально не знать о фактах нарушения исключительных прав. Практически весь контент подобных сетей нарушает права того или иного собственника интеллектуальных прав, ведь оцифрованные аудио- и видео-музыкальные произведения (а также результаты литературно-научного творчества) совершенно не вписываются в свободную wiki-культуру, и их воспроизведение и доведение до всеобщего сведения влекут за собой обязанность заключать лицензионные договоры и платить вознаграждение.

В мире исторически сложились две системы охраны авторских прав: англосаксонская, направленная, прежде всего, на имущественные права, и романо-германская, апеллирующая как к имущественным, так и неимущественным правам (право на имя, право на признание авторства, право обнародования и т. п.). Российское законодательство опирается на романо-германскую модель. И если срок действия исключительных имущественных прав ограничен, и произведения со временем переходят в категорию общественного достояния (напомним, что результаты народного творчества и официальные гимны изначально лишены исключительных прав), то неимущественные права всегда бессрочны.

При этом Закон охраняет неприкосновенность любого типа произведения, запрещая бездоговорное искажение (ст. 1266 ГК РФ). Однако и неимущественные права нередко попираются ещё при жизни правообладателей. Ярчайшим образцом может служить диджейский радиоэфир. Уже сам феномен импровизационного микширования, монтажа "под хронометраж" записанных песен и инструментальных пьес совершенно неправомерен. Также неправомерно использование в том же радиоэфире произведений без сообщения имён авторов или "прокрутка" титров на дикой скорости в телевизионном эфире, ещё и разделённом на два экрана для возможности одновременного анонса: в результате чего право авторов на имя в восприятии зрителей, несомненно, теряется. Конечно, неимущественные права "традиционно" нарушаются и многими другими способами: бездоговорным созданием и использованием в эфире караоке, заменой слов песен другими (не смотря на то, что права композиторов и поэтов защищаются независимо друг от друга, внесение изменений в текст музыкального произведения определённо нарушает неимущественные права композитора), разговорами на песнях, монтажными вымонтировками и т. п.

Нередким, но трудно доказуемым нарушением неимущественных прав является "плагиат" (прямое заимствование фрагмента чужого произведения без указания авторства), касающийся и литературно-публицистических, и научных, и даже музыкальных произведений. И если в электронном научно-литературном труде достаточно легко выявить и доказать плагиат методом фиксации и сопоставления текстов, то в фонограмме очень сложно идентифицировать использованные звуковые "петли" (к примеру, ударных инструментов) и восстановить фонограммные права третьих лиц. Или же отследить во множественных эфирах использование музыки авторов и "смежников" или специализированных звуковых библиотек на предмет включения данной информации в пользовательские отчёты аккредитованным организациям, управляющим имущественными правами (то есть реализовать своё право авторства).

Однако и неимущественные права уводят нас всё дальше от классического телерадиовещания. Вобрав в себя многие параметры вещания, сегодня главным "морем" медийных "пиратов" стал Интернет. И это крайне важный нюанс, ведь по всему миру, в том числе и в России, началась новая эпоха персонифицированного "медиавещания", в русле которой соединились многие традиционные концертные, сценические и вещательные средства (концертная сцена, театр, телевидение, радио, Интернет, кино).

К примеру, в 2009 году Мариинский театр одним из первых начал создавать собственные медиа, которые на сегодняшний день уже производят целый комплекс вещательных услуг: онлайн-трансляция, онлайн-видеоархив, трансляция в кинотеатры, интернет-радио. Надо отметить, что в такой "перекрёстной" конвергентной системе "медиатеатра" очень нелегко контролировать интеллектуальные права, ведь к юридическим компетенциям добавляются глобальные вопросы об исполнении музыкальных произведений в линейном эфире (в том числе "потоковом") и доведение их до всеобщего сведения в Интернете, а также проблемы производных произведений в Сети.

См. статью: Медиатеатр

Кстати, в США и Европе существуют уже апробированные автоматизированные методы отслеживания и идентификации цифрового контента: виртуальные "отпечатки" и виртуальные метки. В первом варианте, такие программные комплексы, как MediaGuide или BlueArrow, в случае изменения произведения (к примеру, наложении дополнительного голоса на фонограмму) при сопоставлении звучащего в цифровом эфире произведения и его базовой матрицы могут давать сбой. Во втором варианте, проблема в том, что цифровые "водяные" знаки-коды, естественно, не нанесены на многие давно выпущенные записи [6]. Поэтому объединение этих методов видится оптимальным для распознавания кодов авторских произведений в цифровом медиапространстве. Уже назрела явная необходимость создания специальной организации по управлению интеллектуальными правами на коллективной основе в Интернете, выдающая лицензии и собирающая вознаграждение с интернет-провайдеров или администраторов сетевых ресурсов (дело за российской законодательной властью).

При наличии существенного количества проблем в медиамузыкальных правах, современный российский закон и технические средства всё же позволяют правообладателям их индивидуально защищать, а пользователей обязывают их соблюдать. Даже в цифровом варианте все произведения музыкального искусства, музыкальной науки и литературы, являются законными воплощениями гражданской собственности: Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными настоящим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечёт ответственность, установленную настоящим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается настоящим Кодексом (п. 1 ст. 1229 ГК РФ). Главное — знать свои и чужие интеллектуальные права и уметь применить Закон на практике. Для современного музыкального деятеля, практикующего в условиях цифровых медиа (как линейных, так и нелинейных) это требование уже становится одной из важнейших сторон его профессионализма.

Список литературы

References

УДК 347.777 + 347.78 + 78.07

Библиографическая ссылка: